Прошло томительная минута. Наконец, послышался лязг открываемого замка, и массивная дверь медленно стала открываться. В коридоре напротив двери стояли трое охранников, державших в руках автоматы.

«Сорвалось!» — с тревогой подумал Чейн, но все оказалось совсем не так, как он ожидал.

— Мистер Карродайн, вы арестованы, — холодно произнес один из охранников.

Чейн оторопел, а вот Селия отреагировала почти мгновенно:

— Вы с ума сошли! — злобно прошипела она. — Тупицы, забыли, кто перед вами стоит? Мой отец — один из высших руководителей Департамента Безопасности США, советник Президента и один из ближайших его личных друзей! Да Президент вас в порошок сотрет, изменники!

Варганец понимал, как же трудно сейчас приходится его супруге. Она тратила массу энергии на то, чтобы охранники воспринимали его как мистера Карродайна. Для того, чтобы одновременно заставить их забыть о приказе начальства, требовались дополнительные внушения, на которые у Селии попросту не хватило сил.

Впрочем, все не так уж плохо!

Чейн повернулся к Селии и мягко сказал:

— Эвелин, не стоит так пугать этих парней. Они — простые солдаты, и всего лишь выполняют приказ своего начальства. А еще точнее, агентов из ФБР, которые следят за каждым моим шагом вот уже лет пять. Не удивлюсь, если они находятся на тайном содержании у красных… Парни, я не собираюсь сопротивляться. Насколько я понимаю, во дворе тюрьмы меня ждет машина с черными стеклами. Отведите нас с дочерью туда быстрее, и тогда клянусь, что на каторгу вас троих не сошлют.

Охранники растерянно переглянулись. Чувствовалось, что им не по себе.

— Мистер Карродайн, мы люди маленькие… — наконец пробормотал один из них. — Конечно же, мы знаем, какие ответственные посты вы занимаете, но с ФБР не поспоришь… Эти парни намекали, что было бы неплохо, если вы с дочерью вдруг попытаетесь оказать сопротивление при аресте, и… Но мы ничего такого делать не станем.

Не забудьте об этом, мистер Карродайн!

— Не забуду, — охотно пообещал Чейн.

Он протянул руки, и охранники защелкнули на них наручники. То же самое они сделали и с Селией. Девушка шипела, ругалась, грозила тюремщикам всеми карами земными и небесными, но затем скисла и даже всплакнула. Словом, все шло пока неплохо.

Трое охранников сдержали свое слово. Они очень быстро провели арестованных через все контрольно-пропускные пункты, и вывели из здания тюрьмы.

Вокруг царила тяжелая, беспросветная ночь. У входа стоял железный фургон. Около него дежурил взвод солдат в камуфляжной форме.

Из кабины вышел высокий, подтянутый господин в элегантном черном костюме и больших темных очках. Он пристально оглядел арестованных, недоуменно пожал плечами, словно чему-то удивляясь, а затем повернулся к охранникам и протянул им пакет с бумагами.

— Это копия постановления Верховного суда об аресте мистера Карродайна и его дочери, — произнес он суровым голосом. — Завтра же утром передайте эти бумаги начальнику тюрьмы. Если у него появятся вопросы, то он знает, где и кому их задавать. Ну, а вы предатели, залезайте в фургон, живо!

Солдаты тотчас бросились к арестованным и довольно грубо затолкали в фургон, и уселись рядом на двух скамьях. От их мрачных, злых взглядов Чейну стало не по себе. Он скосил глаза на Селию и увидел, что та буквально выбивается из сил. «Стеллар, пора нам вступать в игру! — мысленно воззвал он. — Когда машина отъедет от тюрьмы метров на триста, я должен разорвать наручники, и уложить этих солдат прежде, чем они начнут стрелять. Выручай, дружище!»

Варганец выдержал долгую паузу, а затем напряг руки. Увы, наручники не поддались. Похоже, за время пребывания в тюрьме сэр Алекс Бирс растерял остатки своих и без того комариных сил.

Внезапно двигатель взревел, и машина помчалась по ночным улицам. Селия недоуменно посмотрела на мужа, словно спрашивая — а это еще зачем?

После почти получасовой гонки фургон совершил несколько крутых поворотов и, наконец, остановился. Дверь распахнулась, и Чейн увидел. Что машина стоит среди каких-то каменных громад, освещенных только светом бледных звезд.

Сотрудник ФБР вышел из кабины и остановился возле открытой двери фургона. Выхватив пистолет, он с насмешкой сказал:

— Ну что, мистер Карродайн, не ожидали такого сюрприза? Да, вас арестовали — но не агенты ФБР, а мы, друзья сэра Алекса Бирса!

Нам не удалось вызволить напрямую его из тюрьмы — не смогли подделать соответствующие документы. А вот документы на ваш арест у ФБР были давно готовы, нам надо было лишь их выкрасть. Но ничего, мы обменяем сэра Алекса на вас и на вашу дочь. Президент пойдет на такой обмен, никуда не денется, ха-ха!

Селия вдруг шумно вздохнула и обмякла. Чейн успел подхватить ее на руки и увидел, что его жена потеряла сознание.

Солдаты вдруг дружно вскочили на ноги и что-то начали орать. Лже-фэбээровец вздрогнул и сняв очки, протер платком свои глаза.

— Ничего не понимаю… — пробормотал он. — Куда делся Карродайн? Эй, мистер, а вы кто такой?

Чейн улыбнулся и снял шляпу.

— Считайте, что обмен на сэра Алекса Бирса уже состоялся, — с улыбкой сказал он.

Глава 9

Тайное убежище антиглобалистов находилось в Нью-Милфорде, в полузаброшенном рабочем квартале. Здесь жили в основном латинос, которые терпеть не могли любых представителей властей, и особенно полицию. Наверное, именно поэтому ни полиции, ни ФБР так и не удалось добраться до этого логова сторонников Цитаделей.

В огромном подвальном помещении, где когда-то находились склады, собралось более двух сотен людей всех цветов кожи. Среди них было не меньше трети женщин и даже несколько десятков подростков. Чейна поразило, что большинство людей не перевалили еще и тридцати лет. Многие закончили высшие учебные заведения, часть имела научные звания, а кое-кто даже работал на довольно высоких должностях, в частности, мэрии Нью-Йорка, в Верховном Суде и даже в администрации Президента.

Все эти люди собрались в огромном зале, без окон, с низким потолком и сырыми бетонными стенами. Антиглобалисты расположились кто на стульях, кто на пачках книг и газе. Когда Чейн вошел в зал в сопровождении нескольких телохранителей (оказывается, у него были личные телохранители!), то все встали и разразились бурными аплодисментами.

Чейн был смущен таким приемом. До сих пор он воспринимал Алекса Бирса как старика со слабыми мускулами и больным, изношенным телом. Но ведь этот человек был выдающимся, всемирно знаменитым ученым, лидером мощного движения! К нему прислушивались миллионы людей, его боготворили, его ненавидели, его преследовало правительство самой могущественной державы на Земле. А главное, от успеха дела, которому посвятил себя Бирс, зависело будущее галактического человечества! Но ведь Бирс, или вернее, его разум, погиб там, на далекой планете Троон!

От этой мысли Чейн похолодел. Сотни глаз преданно смотрели на него, ожидая от своего лидера мудрых слов и новых планов действий, но что он может им сказать? Признаться, что он никакой не Алекс Бирс, а самозванец, пришедший на Землю из бесконечно далекого будущего? Пожалуй, тогда его сочтут за безумца. Или стоит вновь продолжить игру в человека, вдруг потерявшего память? Нет, его друзья и соратники могут потерять уверенность в себе…

Он вдруг вспомнил о Джоне Гордоне. Когда-то этот простой парень волей случая оказался в теле звездного принца, и вынужден был возглавить борьбу СреднеГалактической Империи с Лигой Темных Миров. И бывший простой летчик справился со сложнейшей ролью принца Зарта Арна! Неужто он, Чейн, не сумеет заменить Алекса Бирса?

В зале пронесся тихий ропот. Все ждали слов своего лидера, и обмануть их надежды было нельзя.

Чейн поднял руку, призывая зал к спокойствию. А затем заговорил:

— Мои друзья! Я счастлив вновь оказаться среди вас. Спасибо за то, что вы не оставили меня в беде и вытащили прямо из хищной пасти властей!

Все вскочили со своих мест и разразились бурными аплодисментами. Радость людей была настолько искренней, что Чейн ощутил нечто вроде укола зависти. Да, он тоже всегда был окружен верными и друзьями и соратниками. Вместе они одержали немало замечательных побед. Но что-то он не мог припомнить подобных аплодисментов в свой адрес! Зато споров и конфликтов хватало. И причина чаще всего была в одном — в непонимании. Он нес тайную ношу Хранителя, и никому, даже своим любимым женщинам не мог открыться до конца. Даже Селия, что скромно сидела сейчас в уголке зала, стараясь не привлекать к себе ничьего внимания, и та не знала многого. Вот поэтому он, Чейн, даже в окружении многих людей зачастую ощущал себя одиноким.